16 декабря исполняется 90 лет со дня рождения Альберта Никифоровича ТАВХЕЛИДЗЕ. В эти же дни отмечается и юбилей Института, одним из основных организаторов и первым директором которого он был.
У Альберта Никифоровича много заслуг в теоретической физике, вышедшей, в том числе, благодаря ему в новый мир цветных кварков. Обладал он и мощным организационно-созидательным потенциалом.
Запущенные умелой рукой Алико (так называли его друзья) многочисленные проекты продолжают жить и развиваться, оставаясь нам памятниками его бурной созидательной жизни. В первую очередь – это любимый отдел теоретической физики нашего Института, учёные которого вгрызаются в гранит науки, превращая его в изящные конструкции взаимосвязи наблюдаемых явлений природы, а также теоретические институты в Украине и Грузии, да и вся Академия наук Грузии в целом. Материальными памятниками современной нам культуры служат уникальные научные установки и их специалисты в Троицке, Питомнике, БНО, Байкале, Гран Сассо, Артёмовске и других научных центрах.
Учёные и специалисты нашего Института всегда будут помнить и отдавать честь уважения этому выдающемуся учёному и крупному организатору научных исследований.
- В 1954 году я попал в аспирантуру к Николаю Николаевичу Боголюбову. Тогда он работал в Математическом институте имени Стеклова. После окончания меня пригласили в Объединённый институт ядерных исследований. Там я защитил кандидатскую диссертацию, потом докторскую. Вместе с учителем создали лабораторию теоретической физики.
- Родился в Тбилиси.
- Закончил Тбилисский университет, а аспирантуру в «Стекловке». Тогда никаких проблем в этом не было. Из Дубны вырос институт в Киеве, потом в Москве. Я работал и в Серпухове у академика Анатолия Алексеевича Логунова, одновременно читал лекции в МГУ, где стал профессором. Ну а затем переехал в Тбилиси, где был избран президентом Академии. Ничего особенного в моей судьбе нет - таков был путь учёного в нашей стране, которая в то время называлась Советский Союз.
Боголюбов, Марков, Александров предложили мне стать директором института, они - академики, а я в то время только доктор наук, я согласился. Тогда всё контролировалось ЦК; в ЦК мою кандидатуру поддержали. Я хотел сделать теоретический институт в Узком. В ЦК мне сказали: два института нельзя, берёшь всё? Я согласился. В то время завотделом ЦК мог пользоваться госмашиной для поездки на дачу только в субботу или воскресенье, поэтому если его жене нужно было на дачу среди недели, то он звонил мне и просил одолжить машину.
Мне удалось привлечь в институт выдающихся людей. Зарапетян, который строил Норильск, Зеравшан, и многие другие, умел организовать работу больших коллективов (в т.ч. заключённых), имел большие связи и авторитет в ЦК и Правительстве. Бурлаков из ЦК, который хорошо знал работу ЦК, имел большой опыт и хорошие связи. Славский тоже хорошо относился к науке.
У меня были хорошие отношения с ЦК, там работали знающие люди, директора крупных заводов, выдающиеся личности, особенно в оборонном отделе.
Строить реактор я не хотел с самого начала - опасно для Москвы, но это идея Александрова, отказаться было нельзя, хотя, я думаю, он тоже понимал, что так близко мощный реактор строить нельзя.
Нам передали лабораторию нейтрино, но без финансирования, как строить? Я с Зарапетяном и Бурлаковым поехал на Баксан. Посмотрели, решили строить за счёт денег на реактор: при создании института выделили 90 млн: 50 на мезонную фабрику и 40 на реактор. Были постановления ЦК, Правительства, но не было даже проекта.
Кто-то, наверное, написал донос. Меня вызвали (в ЦК?). Собрались академики: Александров,.., Марков не пришёл. Решили: прокурору не возбуждать, но с директора сняли. Около года директором был Есин. Он не понимал важности Баксана и не строил.
Через год меня вернули. Приехал на Баксан: рабочие уехали, все деньги растратили, штольню прошли только метров на 100. Трубы вентиляции разворовали: сейчас у многих в Нейтрино заборы из этих труб.
Нужно продолжать строить. Нужно 8 км труб. Где взять? Поехали к Славскому. Он, как все пожилые люди, стал вспоминать, как воевал в гражданскую, потом вызвал подчинённого, приказал за счёт свого ведомства найти трубы, перевезти и смонтировать вентилляцию, что и было сделано.
Гаврин тоже выдающийся человек, много сделал для строительства.