Самое прекрасное время для учёного - это часы, дни, недели и месяцы, когда он живёт ожиданием подтверждения своих мыслей и идей. Каждый эксперимент приближает его к открытию, и он уже знает, что оно обязательно свершится. Но заведующий отделом экспериментальной физики Института ядерных исследований РАН Владимир Михайлович Лобашёв не торопит события. Как подсказывали мне коллеги Лобашёва если его работа полностью подтвердится, то многое придется пересмотреть не только в физике элементарных частиц, но и в астрофизике. Впрочем, Вселенная и микромир настолько туго завязаны общим узлом, что учёные не способны их разделять - и там и тут законы одни, вот только разгадать их трудно. Именно этим и занимается академик Лобашёв.

- Хотелось бы узнать подробнее о том эксперименте, который может вызвать революцию в физике...

– Наверное, такие слова не следует употреблять... Очевидно, вы имеете в виду тот эксперимент, который идёт у нас с 1984 года. Мы изучаем массу нейтрино. Не буду вдаваться в подробности, скажу только, что это, пожалуй, самый тонкий эксперимент, который проводился в мире, и самый точный. За десять лет точность измерений мы повысили раз в пятьдесят. А по сравнению с 85-м годом - почти в тысячу! Так что, как видите, прогресс налицо, и шаг к более глубокому пониманию нейтрино сделан весьма значительный... Поэтому мы получили возможность наблюдать эффекты, которые раньше никто не мог даже заметить. При бета-распаде обычно изучают свойства электрона, а мы - нейтрино, то есть частицы намного меньшей. Это качественно новый уровень экспериментальных исследований, и мы сразу же столкнулись с необычными явлениями, неожиданностями, которые не были предусмотрены теорией.

- А можно ли это объяснить на бытовом уровне?

- Попытаюсь... Мы обнаружили, что в самом конце спектра есть некий «бампик»...

- «Бампик»?

- Очень небольшой пик, «пичок». Но виден он хорошо. Так как разрешение аппаратуры у нас хорошее, то мы видим его во всей красе... Вообще, концы спектров всегда очень интересны. Когда-то вся квантовая теория началась с того, что конец спектра излучения абсолютно чёрного тела не соответствовал теории. Кстати, это был как раз конец позапрошлого века. Сегодня мы стараемся понять суть происходящего - ведь «пичка> не должно быть! Обычно когда вылетают электрон и нейтрино, то они делят между собой энергию, а потому получается непрерывный спектр.

- Если к этому отнестись спокойно, мол, есть пик - и всё?!

- Но он нам не дает жить спокойно! В 1994 году мы замерили его, а потом через полтора года вновь повторили исследования. И обнаружили, что «пичок» сместился на несколько электрон-вольт.

- Но время прошло!

- Если это какое-то физическое явление, то смещения быть не должно. Далее мы начали измерять почаще - с интервалом в два месяца. Обнаружили, что он сперва вниз «нацелился», а потом вверх. Попытались проанализировать: а нет ли какой-то закономерности в этих скачках? Оказалось, что все эти скачки великолепно ложатся на синусоиду. Колебания происходят через полгода, а это уже астрономическая величина. Таким образом, поведение нашего «пичка» как минимум связано с вращением Земли вокруг Солнца.

- Ошибки быть не может?

- Мы стараемся её исключить. Эксперименты проводили не один раз. Сейчас набрано уже достаточно много точек, но синусоида по-прежнему есть. Более того, в 1998 году около 20 декабря мы наблюдали, как эффект увеличился в несколько раз. Через год точно в это же время опять фиксируем увеличение в три-четыре раза...

- Как раз перед выборами в Госдуму ?!

– Нет, после них... В общем, лучше это связывать с Рождеством, более точно! Шутки шутками, но факт остается фактом: неизвестный эффект есть! Сейчас по нему работает уже несколько групп. Спектрографы у них похуже, но тем не менее они подтверждают наши результаты, хотя перед рождественскими каникулами спектрографы они свои выключают, и даже самые высокие научные помыслы не могут заставить их работать.

- И даже предчувствие успеха не помогает? Или на Западе сомневаются в ваших данных?

– Поначалу сомневались, но сейчас интерес разгорается по-настоящему. Я уже раз пятнадцать докладывал в разных аудиториях о наших работах, и наконец-то недоверие преодолено.

- Чем важен этот эффект для физики?

- Гипотеза такова: вокруг Солнца существует плотное нейтринное облако, очевидно, оно реликтового происхождения.

- То есть образовалось очень давно?

– Да. Но плотность этих нейтрино на 13 порядков больше, чем в среднем та, что должна была получиться после «Большого взрыва», родившего Вселенную. Количество нейтрино определяется всей динамикой рождения Вселенной, а если каких-то из них значительно больше, то картина резко изменяется, так как массы вещества становятся совсем иными.

- Почему они появились именно возле Солнца? Что они там делают?

- Это самый тёмный вопрос. Этому есть несколько объяснений, но они сложны, а потому просто прошу поверить, что они есть. И уже это заставляет менять представление о рождении Вселенной и ее развитии.

- Значит, речь идет уже не о Солнце?

- Да, нейтронное облако находится вблизи Солнца, но это особого значения не имеет. Кстати, вполне резонен вопрос: что было первично - облако или материя, из которой сделано Солнце? Не вполне понятно, как после «Большого взрыва» возникли неоднородности, неустойчивости, которые и привели к появлению протовещества, протозвёзд и так далее. Изучение нейтрино и помогает прояснить, как они появились.

- А вы абсолютно уверены, что был «Большой взрыв»?

- В общем, да...

- Как-то не верится, что все началось в одной точке...

– Возникла не точка, а флуктуация...

- Все это не очень понятно... Вот я сижу на кухне, в каком-то доме, в Москве. Далее - страна, Земля, Солнечная система, которая где-то на периферии Галактики, потом наша Вселенная...

– Нет, Метагалактика...

- Хорошо, Метагалактика, которая входит во Вселенную... И все это родилось сразу, неожиданно, в одной точке?

- Вообразить эту «точку» вы не можете. Ее размеры огромны... Это не подвластно человеческому разуму.

- Но в таком случае вы допускаете, что мы сидим с вами за столом, пьём кофе, и вдруг в этой «точке» образуется новая Вселенная?

- Нет, за этим столом подобное невозможно, так как наше пространство - три измерения и время - оказалось выделено, и, чтобы произошли изменения, потребуется много миллиардов лет.

- Так долго?

- Для нас много, для Вселенной - это ничтожный отрезок времени!

- Хорошо, предположим, в некой «точке» прозвучала команда «Пуск!», и что случилось дальше?

– «Точка» начала расширяться.

- При огромной температуре?

– Определение «огромная» в данном случае не подходит. Эго была фантастическая температура!.. «Точка» начала расширяться, причём без затраты энергии и охлаждения. Выделились очень тяжёлые частицы, они начинают преобразовываться...

- Извините, как можно представить то, чего нет? Нет пространства, нет материи, нет энергии...

– Вы размышляете по аналогии с макроявлениями, которые мы наблюдаем вокруг себя. Но все меняется, когда вы переходите к микромиру. И вообразить его в общем-то вы не можете... Трудно представить, что нейтрино проходит совершенно свободно не только сквозь эту стену, но и Землю... Хотя нет, это ещё возможно... Но в физике мы не способны ничего увидеть, мы можем увидеть лишь следствия процессов.

- Как по костям мы представляем, к примеру, динозавров?

– Точнее: по крошечным косточкам! Их нужно сложить так, чтобы получился динозавр. По разрозненным фрагментам складывается целостная картина. Так и в физике: все наши работы ложатся в модель «Большого взрыва».

- Допустим, вам как физику-экспериментатору ясна картина «Большого взрыва»...

– Нет, этого я сказать не могу!

- Предположим, что это так... И во время своего эксперимента вы обнаруживаете нечто, что не укладывается в общую картину. Что вы чувствуете?

– Прежде всего недоверие к самому себе. А потому мы повторяем эксперименты снова и снова, дабы убедиться, что ошибки нет. И стараемся помогать тем группам исследователей, которые пытаются воспроизводить наш эксперимент.

- Итак, подведём итог. Проходит некоторое время и ваше открытие признается мировым сообществом. Что это даст науке?

- Изменяются представления о вакууме, о нейтринных облаках, которые находятся вокруг Солнца, планет, Земли... Кстати, то облако, которое мы обнаружили, по размерам как раз достигает орбиты Земли. И, наконец, главное – теоретикам нужно будет уточнять свои расчеты о рождении Вселенной.

- Есть мнение, что сейчас самые значительные открытия следует ждать именно в астрофизике, мол, она лидер всех наук. Вы с этим согласны?

– Пожалуй, нет, хотя и приятно слышать, что ты находишься на самом переднем крае науки. Но таким образом я астрофизику не выделял бы. Дело в том, что всё самое интересное, что происходит во Вселенной, находится очень далеко от нас. Да, наблюдений масса, объём информации огромен, однако окончательные выводы сделать невозможно... Вот, к примеру, пульсары. Уже созданы теории, которые до деталей рассматривают их появление и жизни, но никто этих пульсаров не видел. Или «чёрные дыры». Это тоже фантастические объекты. И их теория описывает, но проверить её трудно... Так что, находясь на Земле, можно выявлять весьма тонкие вещи, но очень трудно проверить многое экспериментально...

- Создается впечатление, что рождается новая физика. У вас есть такое ощущение?

– Это уже вопрос к философам... А я знаю точно, что скучать не придется – мы занимаемся очень интересными проблемами, и они всегда будут волновать человечество, так как ему обязательно надо знать, что происходило в день рождения Вселенной.

- И последнее: вы опережаете всех? То есть можно сказать, что группа Лобашёва сегодня впереди, а все остальные - у нас и на Западе - отстают?

- Да, так сказать можно, но следует добавить лишь одно короткое слово - «пока»... У нас было четыре молодых человека. Мы надеялись, что постепенно они научатся работать на установке, продолжат исследования. Но все они ушли. Один певцом стал, другой ушёл в коммерцию, а двое уехали на Запад. И самое парадоксальное, что я вынужден был дать им рекомендацию, мол, прекрасные специалисты... А совсем недавно практически весь курс физтеха, который мы готовили для себя, сразу после окончания вуза получил приглашение на работу в Америку. И очень многие уехали...

...Не будем о грустном! Во всем происходящем поразительно другое: сегодня наша наука плохо финансируется, зарплата у учёных мизерная, престиж низведён до самого низкого уровня... Казалось бы, на этой каторге жизни остается мало места для взлёта фантазии, творческого поиска, вдохновения и самоотверженности. Однако на самом деле именно они занимают основное место в работе таких коллективов, как тот, которым руководит Владимир Михайлович Лобашёв. А потому вспомним строки поэта:
   Сцепленьем атомов мир сотворить иной,
   Все числа звёздные постичь во тьме ночной
   И солнце вновь создать в химической вселенной;
   Ад подчинить себе, проникнуть в глубь времён,
   Стихии укротить с их тайной сокровенной -
   Вот человека цель! Её достигнет он.

А написаны эти стихи французским поэтом Павийоном три столетия назад. Оказывается, как мало с тех пор изменился человек. К счастью для человечества...

Владимир ГУБАРЕВ

фото автора